Сказки

Снежная Королева нетерпеливо влетела в Ледяной зал своего дворца. Обычно бледный скулы окрашивал тонкий полупрозрачный румянец. Ультрамариновые глаза засияли, как только она увидела Кая.
Он обычно, чуть медленно повернул голову на легкий шелест ее кружевного наряда. Слегка повел головой, словно сбрасывая оцепенение. Встал, плавно распрямляясь, и легкими шагами пошел ей навстречу.
Он не мог допустить, чтобы она шла через весь зал одна, без него. Он подошел к ней, подал руку и, как обычно, не отпускал, пока она не сделала три шага, спускаясь по ступенькам.
Вход в Ледяной зал был расположен чуть выше узорчатого пола, и сразу, от входа можно было увидеть великолепный, завораживающий узор виньеток и цветок, не повторявшихся, не имевших симметрии, но безупречно заполнявших все пространство зала. Оторвать взгляд от этого прихотливого рисунка было невозможно. Потому всякий входяший должен был застыть на несколько секунд, чтобы навсегда запечатлеть во взоре эти божественно прекрасные линии. И делая три шага, спускаясь по невысоким ступенькам, он должен был еще и еще раз вглядываться в таинственные цветы, прежде чем в благоговейном трепете ступить на этот узорчатый пол.
Но для них это была ВСТРЕЧА. Они знали наизусть каждый изгиб волшебных линий, поскольку множество раз измеряли этот узор неторопливыми шагами, прохаживаясь по залу. Молча. Или беседуя. Это не имело значения.
Прошло очень много лет.
Кай почти не помнил себя десятилетним мальчиком, решившим оседлать красивые санки и прокатиться с ветерком, на удивление соседским мальчишкам. Его коньки давно стояли на ледяной стойке, поскольку надобности в них больше не было. Теперь это был высокий красивый мужчина, с холодноватым пристальным взглядом, чуть медленной, словно задумчивой, речью и легкой лукавой улыбкой. Как будто он знал нечто такое, о чем говорить до поры было совершенно излишне.
Серый костюм оттенял его смуглую бледность и подчеркивал глубину выразительных глаз. На висках серебрилась легкая седина. Казалось, просто снег, оставшийся с улицы. Только стряхнуть рукой – и все.
Он слегка улыбнулся и склонил голову. Эту улыбку следовало спрятать от ее глаз.
Но на последней ступеньке она неожиданно задержалась. Стояла, не шевелясь, и неотступно смотрела ему в глаза, словно что-то пытаясь в них прочесть. Легкий румянец стал чуть ярче.
Она резко выдернула руку из его ладони и торопливо сбежала, преодолевая последнюю ступеньку едва ли не прыжком. Быстрыми шагами, почто бегом она вылетела на середину зала и обернулась. Он видел то усилие, которое ей потребовалось, чтобы успокоить дыхание. Она всегда чуть приподнимала подбородок, чтобы видеть его лицо. Он был выше, значительно выше, чем она. И сейчас он видел ее прозрачную хрупкость и какую-то особенную беззащитность.
Что-то изменилось. Неважно.
Он снова подходил к ней, обычными легкими, чуть замедленными шагами, ничуть не торопясь. Постоял, молча, не отрывая взгляда от ее глаз, а потом, стремительно отвернулся и пошел прочь от нее.
Он сел в кресло и продолжал смотреть. Слегка исподлобья.
Она была в некотором замешательстве. Прерывистый вдох и несколько шагов в его сторону. Пауза. Опять несколько нерешительных шагов. Опять пауза. Он больше не смотрел на нее, это успокаивало. Тогда, быстро преодолев оставшееся расстояние, она подошла как-то необычно близко. И наклонилась, чтобы взять его за руку.
Его реакция была мгновенной: руку он отдернул, словно боясь этого прикосновения.
-Дай мне руку, - с усилием произнесла она.
-Зачем? – холодно спросил он.
-Пожалуйста, дай мне твою руку. Просто так. Низачем.
Он смотрел в ее неожиданно просящие глаза и лениво приподнял вялую ладонь.
Она держала его ладонь обеими руками и молча вглядывалась в его лицо. Потом внезапно севшим голосом сказала:
-Успокойся. Все будет хорошо.
Рывком отпустила его руку и стремительно убежала.
Полуобернувшись на ступенях лестницы, она слегка махнула рукой, одними губами произнесла: «Пока!» и буквально вылетела из зала. Кай еще некоторое время сидел в кресле неподвижно, дотрагиваясь до ладони, которую она несколько секунд назад сжимала своими тонкими пальчиками. Они были чуть холодны, но не были, как обычно, ледяными. Внезапно блуждающая улыбка заиграла на его губах, а в серых глазах сверкнули затаившиеся зеленые искры.
Он не знал, куда она уносилась. Она редко звала его с собой, а если и звала, он чаще всего он отказывался. Оставаясь один в огромном дворце, он всегда находил себе занятие, изучая библиотеку, огромное количество картин и скульптур, множество образцов редких пород растений и животных. Жители жарких стран были упрятаны в глыбы прозрачного льда, наверное, так им должно было быть теплее.
Иногда он отправлялся путешествовать. Он всегда уходил один, без провожатых. Ледяные равнины, снежные холмы, холодное искрящееся солнце, или небо, сверкающее бесчисленными звездами – все это могло дать его душе необходимый простор. Чего-то не было в его жизни. Ну и что? Могло ли отсутствие этого чего-то внести сумятицу в его такую размеренную и рационально правильную жизнь.
Много лет назад он по требованию своей повелительницы стал складывать слово ВЕЧНОСТЬ. И всякий раз, почти сложив его, обнаруживал, что недостает одной крохотной льдинки замысловатой формы. Она должна быть почти точкой, иметь множество неравных граней. И ни разу он так и не нашел такой льдинки. Он много раз пытался отшлифовать другие льдинки до нужной формы и размера, но они никак не получались такими, как ему было нужно. Наверное, сложи он это магическое слово, он мог бы претендовать на роль ее друга. Наверное, даже мог бы получить ту самую власть над миром, о которой она все время неустанно напоминала ему.
Но теперь ему не хотелось власти над миром. Он повзрослел и ему стали неинтересны прежние детские игрушки. Наверное, само понятие власти было по-прежнему притягательным. Но теперь, став мужчиной, он совсем иначе видел саму власть и те возможности, которые она предоставляет.
Деньги, власть, могущество – все это приобретало иной смысл и становилось лишь средством для обретения чего-то иного. Но вот если бы… Но он никогда не говорил себе, что же такое это самое «если бы», саму мечту о котором он холодно затаптывал в своей душе много лет.
Внезапно он увидел давно стертые из памяти бутоны роз, стоявших на подоконнике маленького домика. И Герду, поливавшую эти небольшие розовые кусты из ярко-зеленой лейки. Она была милая синеглазая и розовощекая девочка. Сердце его неожиданно сжалось: как она сейчас живет? Что с ней стало, счастлива ли она? Как здорово было вместе читать книжки около камина, слушая треск медленно прогорающих дров.
Он вдруг вспомнил тепло полыхавшего огня и зябко поежился. Он подумал, как бы ему сейчас пригодился старый клетчатый плед, в который они иногда укутывались вместе с Гердой, читая особенно страшные сказки.
Снежная Королева. Это она заперла его здесь, навсегда. Но ведь ему никто не запрещал уходить в его путешествия. Далеко, Надолго. Никто не преследовал и не сторожил его. Никогда. И он вдруг понял, что давно уже мог бы уйти. Мог бы. Если бы захотел.

<table cellSpacing=0 cellPadding=0 width="100%" align=center><tr><td>

<table cellSpacing=0 cellPadding=0 width="100%" align=center><tr><td></TD></TR></TABLE></TD></TR></TABLE>